Алексей Васильев

До войны я учился в техникуме при судостроительном заводе Марти на конструкторском отделении. Но началась война… Нам предложили уехать в Пермь. Но отец был категорически против:

­ Какая Пермь? Еще не хватало! Забирай документы!

Деваться некуда! Двадцатые числа августа, немцы около Ленинграда, а я поехал забирать документы. Оттуда едва выбрался, до Мги на поезде не добраться, пришлось идти пешком по назиевским болот, а там до станции Войбокало. По дороге я потерял шапку, на последние деньги купил белую кепку-шестиклинку. Красивая была шапка, но ее сверху было видно, с самолетов, я ее в вагоне оставил. 

Под непрерывными бомбежками днем и ночью энергетики несли свою вахту, обеспечивая Ленинград электроэнергией. Из сотрудников станции сформировали два отряда народного ополчения (160 и 250 человек), а в рабочем поселке Невдубстрой были созданы истребительные отряды - бойцы отправлялись в разведку, уничтожали десантников близ поселка Мга.

Добрался до Волхова. Отец был на станции оставлен в числе 28 эксплуатационников. И мы ждали отправки, была машина у станции, лошадь была, так что нас могли вывези в тылы к Лодейному Полю, а там в обход Тихвина. Но получилось так, что я остался.

В городе был госпиталь, где производилась первичная обработка, полостных операций не делали. Там то я и пригодился. Воду кипятил, шприцы стерилизовал, разные поручения выполнял – куда пошлют.

В декабре, когда начались обстрелы шрапнелью, мы отправляли в тыл раненых. Потом я попал в другую воинскую часть, помогал повару. Там было лучше, но надо было чистить картошку, а солдаты-шоферы все время грязные, голодные – пропадали сутками, из еды у них были разве что сухари. Приедут и тут же спят прямо в одежде, и снова завтра ехать. И ездил я сопровождающим машин до Ленинграда по Дороге жизни через озеро. Мы же не знали, что это та самая Дорога жизни. Остановились среди поля, проверка, отчитался, приехали в город, разгрузились, в окопе пересидели, стемнело и обратно.

А потом немцев отогнали. Это было 19 декабря. Годовщина станции. На станции оставались – работники, охрана, офицеры генерала Чекина. Вышли утром – тишина, не стреляют немцы почему-то, а они отошли – почувствовали, что будет окружение. Нас забрали особисты, документы отобрали, справок не оставили – еще попадут врагу. Детям дали метрики. У нас и паспортов не было – негде было получать – 41 год! Нас поставили расчищать дорогу на Тихвин, разминировать. Разминировали, конечно, специалисты-минеры, а мы обезвреженные мины таскали и складывали на платформу. Давали нам по полкило хлеба к концу дня.

В августе 1942 года на заседании Военного совета было принято решение о прокладке по дну Ладожского озера электрокабеля, по которому электроэнергию с Волховской ГЭС планировалось передавать в Ленинград. Начальником строительства подводной линии электропередачи назначили автора этого смелого проекта — главного инженера «Ленэнерго» Сергей Васильевич Усов.

Трудность заключалась в том, что прокладка кабеля должна была производиться тольконочью. Близость линии фронта делала любые операции с кабелем в дневное время опасными.

Сооружение всех объектов электропередачи Волховская ГЭС – Ленинград, включающей три подстанции, более 200 км воздушных линий, 5 ниток подводного кабеля, было выполнено за 45 дней вместо 56! 

В 1946 году у меня был разговор с Графтио. Я тогда занимался на заочном, и у меня были разложены на столе запрещенные в то время физика, электротехника, еще что-то. Я мог читать там только правила технической эксплуатации и технику безопасности. И вдруг из-за машины выходит Сидоров Михаил Михайлович, тогда уже главный инженер Ленэнерго, а раньше наш главный инженер, и Графтио. Я встал, рапортовать надо главному. Сидоров мне говорит: «Алеша, не надо». Графтио сразу подошел к моему столу – книжки увидел, полистал, говорит: «Какая хорошая книжка – Ганс Гюнтер «Электротехника для всех». Я подрастерялся, думаю – нагоняй будет. Сидоров ничего не сказал, а Графтио говорит: «Вот хорошо, что люди занимаются делом». И нечего мне не было, и больше того – разрешили учебники, а вот романы нельзя. Он еще спросил меня: «Вот вы молодой человек, не скучная работа? Вроде стариковская».

– Генрих Осипович, а я же занимаюсь, – ответил я.

Я проработал на Волховской ГЭС 44 года. В командировки ездил, но перейти на другую станцию не было желания. Это привязанность. Я не столько собака, сколько кошка – привыкаю к месту, а не к людям. Никогда не думал, что до таких лет доживу – 89 это неприятно много. Лучше 69, конечно. Так вот, я как-то проходил медицинскую комиссию. Молодая женщина врач спрашивает: «На что жалуетесь?».

Отвечаю: «На возраст».

«А еще?».

«И на медицину».

«А на нас за что?».

 «За то, что вы такие же беспомощные, как и я».

 «А сколько вам лет?».

«80».

«А что вы хотите?».

«Я хочу 60».

Заулыбалась. Возраст не столько награда, сколько наказание. Я и теперь все время занят, только слышать стал хуже. Удовольствие жить влечет за собой обязанность умереть. Наверное, смысл жизни – это продолжение этой самой жизни.